Первый визит нового главы британского МИД в Москву стал чисто ознакомительным

Великобритания уже несколько веков является особым фактором в европейской политике. Островное положение продолжает оказывать свое воздействие и в XXI веке, когда мощь флота давно уже не является тем обстоятельством, которое помогло создать империю, "во владениях которой никогда не заходит солнце". Англия сегодня – не мировая держава, но все равно входит в число 5-6 государств, определяющих мировую политику. Она является постоянным членом Совбеза ООН. Ее экономика входит в первую десятку крупнейших в мире. Она обладает ядерным оружием и имеет одну из самых мощных армий мира, активно воющую в Афганистане, а еще недавно – в Ираке.

И вот с этой-то ключевой в мировой политике и экономике страной у России никак не могут сложиться нормальные отношения. Они традиционно были весьма непростыми – особенно в XIX веке, когда между Лондоном и Санкт-Петербургом развернулась борьба за геополитическое преобладание и захват новых территорий в Азии. Вспомним и Крымскую войну.

В последние годы, после "потепления" при Горбачеве, установившем доверительные отношения с Маргарет Тэтчер, наступило очевидное похолодание. Правительство Тони Блэра дало политическое убежище и Ахмеду Закаеву, и Борису Березовскому, и Александру Литвиненко. Гордон Браун продолжил эту политику, при нем в Лондоне укрылся Евгений Чичваркин. Все попытки Кремля добиться экстрадиции этих лиц потерпели провал. Более того, гибель Литвиненко в результате отравления полонием вызвала грандиозный политический скандал, заметно обостривший отношения между Москвой и Лондоном. На эту картину напластовалась безусловная поддержка Великобританией основных инициатив Вашингтона при Джордже Буше-младшем – в том числе иракской кампании, размещения ПРО в Центральной Европе.

В результате было заморожено сотрудничество спецслужб Англии и России, критически важное в эпоху международного терроризма. Ряду российских чиновников были созданы визовые проблемы. В ответ серьезные препятствия в своей работе в РФ встретил Британский совет – организация, занятая продвижением английского языка и культуры в мире.

Важно отметить, что острые разногласия между двумя государствами начались в тот период, когда у власти находилось правительство лейбористов. А ведь они считаются более склонными к компромиссам во внешней политике, нежели тори. Таким образом, ошибаются те, кто полагает, что ее вектор будет меняться вместе со сменой правительств. Суть внешней политики Британии не меняется, независимо от того, кто находится у власти. Именно в высшей степени антиколониальные и антиимпериалистические лейбористы вступили в войну в Ираке и Афганистане.

Поэтому те, кто ждал от первого визита в Россию нового министра иностранных дел Соединенного Королевства Уильяма Хейга "перезагрузки", ошиблись. Недаром сообщение кремлевской пресс-службы о встрече Дмитрия Медведева с Хейгом (сам по себе факт примечательный, учитывая разницу в уровнях сторон) было столь скупым на подробности.

Переговоры и с президентом, и с министром Лавровым являлись всего лишь ознакомительными. Хейг и не подумал отказываться от требования выдачи Англии Андрея Лугового – ныне депутата Госдумы, подозреваемого в отравлении Александра Литвиненко.

Уильям Хейг сравнительно молод, но за его спиной бурная политическая биография, богатая событиями. Он родился в 1961 году, окончил Оксфорд и с 1989 года заседает в Палате общин, став на тот момент ее самым молодым членом. Напомним, что в Британии существует мажоритарная система, то есть каждый депутат избирается в одномандатном округе, проходя через тернии острой борьбы. Так что победа в двадцать восемь лет дорогого стоит.

Едва войдя в парламент, Хейг начал занимать посты в правительстве, а в тридцать четыре года стал министром по делам Уэльса. В 1997-м, после восемнадцатилетнего правления консерваторы потерпели поражение, и решили обновить свое руководство, оказавшись в оппозиции. Их новым лидером в том же году был избран Хейг, не занимавший до того ключевых постов. Правда, его четырехлетнее лидерство оказалось весьма провальным, и он, оставшись депутатом Палаты общин, и сложив с себя обязанности главы партии консерваторов, отошел на второй план, занявшись преподавательской работой. Хейг написал две серьезные исторические книги – о британском премьер-министре XVIII века Питте-младшем и о борце с работорговлей Уильяме Уильберфорсе.

Кроме того, он активно участвовал в политических программах на телевидении, и стал одним из самых популярных ораторов, приглашаемых на различные мероприятия для произнесения речей. В 2005 году он вернулся на первый план, заняв пост министра иностранных дел в теневом кабинете Дэвида Кэмерона. А в мае этого года стал уже не теневым министром после победы консерваторов.

Таким образом, британский гость – один из самых сильных и опытных политиков своей страны. Уже в своих первых заявлениях он провозгласил, что будет проводить "отчетливо британскую внешнюю политику". Примечательным представляется тот факт, что при консерваторах отношения Англии с СССР и Россией были более стабильными, чем при лейбористах. Вспомним сотрудничество Уинстона Черчилля и Сталина, уже упомянутых Тэтчер и Горбачева, а также Джона Мэйджора и Бориса Ельцина. Вопреки своему имиджу мягких и уступчивых, лейбористы часто бывают идеологически зашоренными, тогда как тори более открыты для сотрудничества. Как сказал в свое время Никита Хрущев, "если бы я жил в Англии, я бы голосовал за консерваторов".

Это не могло не ободрять переговорщиков с российской стороны. К тому же у Лондона и Москвы имеется широкий круг вопросов, важных для обеих сторон – это и проблемы безопасности в Иране, Афганистане и на Ближнем Востоке, и отношения по линии Россия-ЕС, и сокращение ядерного оружия.

Газета "Гардиан" процитировала анонимного члена британской делегации: "(Российская сторона) ответила на то, что (английская сторона) открыла дверь; но это не значит, что (россияне) бросились открывать окна".

Точнее и не скажешь. Обеими странами движут соображения здорового прагматизма. В обострении отношений никто не заинтересован. Но никто не желает сдавать те позиции, которые считает принципиальными. Можно предположить, что при новом кабинете в Лондоне отношения с Россией будут постепенно выведены из под излишнего влияния идеологических факторов.

Разумеется, британская сторона не откажется от защиты прав человека и демократических ценностей, но будет делать это так, чтобы не страдали остальные сферы сотрудничества, в первую очередь, экономика. Для России такой компромисс будет вполне приемлем, ведь все больше представителей отечественной элиты отправляют своих детей обучаться в английские школы и университеты, а русский бизнес предпочитает покупать там недвижимость.