После назначения на пост главы управления ООН по наркотикам и
преступности, российский посол в Лондоне Юрий Федотов посвятил начало
сентября интенсивному общению с британскими СМИ. Он заявил, что Москва
«готова сделать все» для восстановления отношений с Великобританией,
предлагая, обеим странам забыть недавние ссоры и двигаться вперед,
избрав более позитивный курс.
Однако,13 сентября, как раз тогда,
когда Федотов паковал свои чемоданы, он получил напоминание о
предыдущих размолвках, когда Вестминстерский суд в Лондоне во второй раз
безо всяких объяснений перенес слушания по делу об экстрадиции Евгения
Чичваркина. Бывший владелец сети салонов сотовой связи «Евросеть»
попросил убежища в Великобритании в 2008 году — после того, как ему был
предъявлен ряд обвинений, в том числе в похищении человека.
Отношения
между Россией и Великобританией уже несколько лет находятся в тупике.
Проводя свой медиа-блиц, Федотов с энтузиазмом повторял адресованное
британским следователям предложение принять участие в российском
процессе по делу Андрея Лугового, которого британские силовые ведомства
обвиняют в убийстве Александра Литвиненко в 2006 году. Он заметил, что
ответный ход за Лондоном.
Москва добилась огромных успехов в
улучшении отношений с Западом, после того, как глобальный экономический
кризис убедил ее, в том, что для модернизации российской экономики ей
необходима помощь — в основном, инвестиционная и технологическая.
Благодаря согласованному курсу во внешней политике, президент Дмитрий
Медведев сумел перейти от поедания гамбургеров с американским
президентом Бараком Обамой к установлению военного сотрудничества с США.
В то же время, более тесные связи с ЕС были закреплены на саммите,
который ранее в этом году состоялся в Москве. Значительно сократилась
политическая дистанция даже с такими посткоммунистическими
государствами, как Польша, которые последние десять лет входили в число
главных антагонистов России. Однако, встреча Медведева с британским
премьер-министром Дэвидом Камероном за послеполуденным чаем, похоже, еще
не близкая перспектива.
Новые партнеры
После того, как
на всеобщих выборах проиграло лейбористское правительство, находившееся у
власти во время войны российско-грузинской войны 2008 года,
разбирательств по делу Литвиненко, а также битвы за контроль над
британско-российской нефтяной компанией ТНК-BP, Москва не скрывала своих
надежд, что приход к власти консервативно-либерально-демократической
коалиции может привести к улучшению отношений.
Министр
иностранных дел Уильям Хейг (William Hague) сказал, что Великобритания
хочет «открыть новую страницу» в отношениях, и Камерон, следуя
обозначенному курсу, уже в мае нанес визит в Москву. «Были сказаны
правильные слова, однако никакого реального улучшения отношений нет», —
считает лондонский аналитик IHS Global Insight Лилит Геворгян (Lilit
Gevorgyan).
Все эти трудности в отношениях во многом весьма
противоречивы. С одной стороны, Великобритания является одновременно
одним из крупнейших членов ЕС и самым близким союзником США. Также она,
наряду с Россией, занимает видное положение в таких международных
организациях, как Совет Безопасности ООН и Большая восьмерка. Ее
проблемы, связанные с налаживанием сотрудничества с Россией по таким
вопросам, как Иран или Афганистан, столь же безотлагательны, как и любые
другие. С другой стороны, Великобритания — это крупнейший зарубежный
инвестор в России. И, одновременно с этим, видные российские бизнесмены и
даже чиновники стекаются в Лондон, чтобы приобрести здесь недвижимость и
отдать своих детей в британские школы.
Тем не менее, разрыв
между коммерческими и культурными отношениями с одной стороны, и
политическими с другой, представляется непреодолимыми, пока обе страны
не окажутся в состоянии исключить из центра внимания мелкие
дипломатические ссоры.
Главный вопрос на повестке дня —
экстрадиция. В настоящее время имеется более 40 российских запросов на
экстрадицию, направленных в Великобританию. Среди фигурантов — семьи
антикремлевских олигархов, обвиняемых в экономических преступлениях,
подозреваемые в террористической деятельности чеченцы, и, как говорит
Федотов, «обычные преступники, разыскиваемые за торговлю наркотиками,
захват заложников и отмывание денег». Но, как добавляет бывший посол, со
временем раздражение России уменьшается.
Однако Великобритания
настаивает на том, что, согласно закону, не может выдать этих людей, так
как не верит в независимость правовой системы России. Эта же позиция
заставляет ее отклонять предложения Москвы по поводу участия в процессе
на Луговым.
Геворгян полагает, что с обеих сторон имеются также
другие противоречия, мешающие изменить фокус отношений. С одной стороны,
по ее мнению, проблема заключается в яде, который изливают британские
СМИ. Их отрицательное влияние на Россию не сглаживается даже «довольно
ограниченным, по сравнению с другими регионами мира, освещением в прессе
России или СНГ».
С другой стороны, Россия, кажется, задвигает
Великобританию на задний план из-за ее близости с Вашингтоном. «Россия
склонна расценивать Великобританию как вспомогательный механизм США, и
предпочитает решать все вопросы стратегической важности в процессе
российско-американского диалога», — считает эксперт.
В рамках
подобной логики, то, что из всех государств-членов ЕС самые прочные
связи с Москвой имеют Германия и Франция, вероятно, отнюдь не является
совпадением.
Задача Лондона и Москвы заключается в том, чтобы
переместить отношения в другие сферы, поскольку решение неразрешенных
проблем между этими двумя странами весьма маловероятно без заранее
очерченного политического плана.
В беседе с BBC Федотов
намекнул, что теперь Москва придерживается такого же мнения. «Мы не
должны раздувать значение подобных инцидентов, — сказал он. — Нам
необходимо мыслить стратегически. Мы не ведь не стоим по разные стороны
фронта — мы сталкиваемся с одними и теми же задачами и угрозами».
Он
даже говорит, что Москва готова перестать обращать внимание на
«раздражающие элементы», которые мешали перезагрузке в отношениях. «Мы
их заключили в уме, так сказать, в квадратные скобки. Мы знаем, что они
есть, но они не вызывают такого раздражения, как два или три года
назад», — уверяет Федотов.