А.САМСОНОВА: Добрый вечер. 17 часов и 8 минут в
российской столице. Вы слушаете и смотрите программу «Особое мнение».
Меня зовут Тоня Самсонова. И я с удовольствием беседую сегодня с
журналистом, юристом и прочее-прочее Михаилом Юрьевичем Барщевским.
Здравствуйте, Михаил Юрьевич.
М.БАРЩЕВСКИЙ: Добрый вечер.
А.САМСОНОВА: Добрый вечер. В Лондоне возобновился суд по делу
Чичваркина. И, в частности, предстоит решить вопрос об экстрадиции и о
том, где судить все-таки его. На чьей стороне ваши симпатии в этот
момент? Вы знакомы вообще с Чичваркиным?
М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, мы с Женей знакомы были в Москве. Ну, не совсем
шапочное знакомство, не совсем приятели, но всегда мило общались,
рассказывали друг другу анекдоты какие-то свежие. Вы понимаете, какая
вещь – где судить, неправильно сказано, потому что судить его можно
только в России. В Англии его судить не за что. Я не уверен, что за
этим делом стоит какая-то политика, в смысле, политики. Какие-то
разборки силовиков – может быть. Потому что я слышал такой слушок: там
одна группа силовиков имела интерес к его компании и другая группа
силовиков, и вот он вроде бы попытался проскочить между Сциллой и
Харибдой, поэтому оказались все эти проблемы и неприятности. Ну, это
слух такой был. Насколько он справедлив, не знаю. Я боюсь, что
англичане его выдадут. Потому что здесь действительно чисто уголовные
обвинения предъявлены. А уж насколько он имел отношение к похищению
человека и можно ли считать похищением человека, когда они из
собственного экспедитора попытались вынуть деньги, которые тот вроде бы
своровал, при том, что заявление в милицию они подали своевременно и
милиция ничего не сделала, это уже вопрос, который будет решать суд. Ну
и такое какое-то обвинение, тухленькое. Неубедительное. По крайней
мере, в пределах той информации, которой я обладаю. Тем более
сомнительно, когда такое дело возбуждается спустя пять лет.
А.САМСОНОВА: То есть вам кажется, что это все какой-то срежиссированный процесс?
М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, я этого не сказал. Я считаю, что здесь не исключено,
что какие-то разборки силовиков, где Чичваркин мог оказаться заложником
чьих-то интересов. А вот на самом деле, было за что или не было за что,
я сказать не могу, потому что это безответственно. Вообще, он никогда
не производил впечатление такого бандюгана, пришедшего в бизнес. Не
производил такого впечатления.
А.САМСОНОВА: Просто 1 февраля этого года вы довольно эмоционально
высказывались по делу Чичваркина. Вы, в частности, тогда говорили, что
«те бизнесмены, которые считают, что их это не касается, то есть
колокол звонит не по ним, это личная проблема Чичваркина, ждите, ваша
очередь будет», я вас цитирую, для слушателей напоминаю. «В порядке
бреда скажу, например, забастовка бизнес-сообщества на два часа – вот
бизнесмены все, включая боксеров, берут и останавливают работу биржи в
знак протеста против преследований Чичваркина. Вот если «Правое дело»
сможет организовать что-то такое, чтобы что-то произошло заметное, то у
«Правого дела» как у партии очень серьезные перспективы». Вы сейчас как
считаете?
М.БАРЩЕВСКИЙ: Вы сейчас хорошо, смешно оговорились, меня цитируя –
вместо «брокеров» сказали «боксеров». Ну, что касается «Правого дела»,
то, с моей точки зрения, этот проект можно похоронить, потому что
пример дела Чичваркина показал, что даже своего защитить не могут, даже
серьезно голос поднять не могут. Это совершенно, по-моему, импотентная
история. А что касается бизнесменов, то они, по-моему, ведут себя
совершенно неправильно. Понимаете, вы спросили мое мнение по делу
Чичваркина. Я юрист – я обязан оперировать фактами, а не эмоциями.
А.САМСОНОВА: Ну вот тут говорили как политик.
М.БАРЩЕВСКИЙ: Секундочку. А когда вся эта история затевалась, когда
объявляли его в розыск, когда заочный арест, когда, по-моему, у няни
его детей изымали кредитные карточки в аэропорту, вот это все очень
дурно пахло. Но, кстати, просто я сегодня менее эмоционален, чем 1
февраля – видимо, это погодное, - но на самом-то деле суть не меняется.
Ведь я и сегодня говорю о том, что скорее всего, по моему впечатлению,
это дело явилось результатом разборок между силовиками. И вот этого
бизнесмены не должны терпеть. Тем более, после всего того, что за
период с 1 февраля по сегодняшний день наговорил Медведев о
государстве, о доминанте Конституции, законности и все прочее,
кошмарении бизнеса… ведь, знаете, разная ходит информация, почему
Магнитский оказался в тюрьме. Почему он умер, это вообще отдельная
история. Это одна разборка. Но я видел документы – правда, за подписью
самого Магнитского, - где он объяснял, что его в тюрьму посадили
силовики за то, что он пытался доказать, что изъятые печати его
компании были использованы сотрудниками МВД для того, чтобы похитить из
бюджета пять миллиардов рублей. То есть опять какие-то разборки с
силовиками. Поэтому общая ситуация для бизнеса в этом плане весьма и
весьма неблагоприятная. Бизнес ничего не делает, бизнес молчит. Их дело.
А.САМСОНОВА: У нас сегодня проходило голосование со слушателями, и там
большинство радиослушателей «Эха Москвы» говорят о том, что они не
хотят, чтобы Чичваркина судили в России. Как вам кажется, в каком
случае его судьба сложится наиболее благополучно?
М.БАРЩЕВСКИЙ: Вы знаете, я вам отвечу сейчас формально, но правильно.
Вот если Чичваркин действительно виноват в похищении человека, как
организатор этого преступления, то его надо судить и надо сажать. Если
это, что называется, лапша, то есть на самом деле ничего он не делал, а
ему это приписывают, на него это навешивают, то его надо оправдывать.
Вообще, есть у меня мой личный афоризм, который я очень люблю: когда
мечтаешь, не надо себя ограничивать. Вот мечтать можно о том, чтобы
британцы его выдали, а российский суд его оправдал. Вот тогда это было
бы торжество закона. Ну если его не за что осудить действительно. Но
мне почему-то хочется верить, что дело Чичваркина может оказаться
знаковым не с точки зрения того, что британцы выдадут или не выдадут, а
с точки зрения того, что – доколе. Вот, по-моему, в России на самых
верхах уже беспредел силовиков в отношении бизнеса всех достал.
