Юрий
Лужков вывозит из страны самое ценное: своих дочерей. Ольге и Елене
Лужковым по 18 и 16 лет соответственно, учились они обе в МГУ им.
Ломоносова. Девочек оттуда забрали и переправили в Великобританию.
Семейство Лужкова имеет неплохой задел в Туманном Альбионе. К примеру,
особняк Уайтанхерст, купленный Еленой Батуриной в 2008 году за 100
миллионов долларов - второй по размеру дом Лондона, расположенный в
районе Хайгейт, имеет 65 комнат, из которых 25 спален, танцевальный зал,
гимнастический зал, библиотека и холл, отделанный деревом. Сам Юрий
Лужков, впрочем, утверждает, что его дети будут жить в съемном доме.
Впрочем, оно и неудивительно, дворец пока в аварийном состоянии,
предстоит капитальный ремонт. Ожидается, что его стоимость будет
примерна равно стоимости самого здания.
Бывший мэр, впавший в политический невроз, обставил свое решение
увезти детей из России изящными виньетками сентиментальности: «У нас
были основания, очень серьезные основания опасаться за их безопасность.
Кругом ненависть». Сам же он пожаловался на то, что бизнес жены некие
близкие к Кремлю олигархи планируют прибрать к рукам.
Почуяв у Юрия Михайловича некую нотку эпатажа, о своей политической
поддержке опального чиновника поспешил заявить Борис Березовский.
Правда, при этом он призвал Лужкова покаяться в былых преступлениях
против демократии, в частности, в запрете митингов оппозиции на
Триумфальной площади, а также гей-парадов. Пока Юрий Лужков не спешит
следовать советам бывшего главного демократа России (ныне главным
демократом официально объявлен Михаил Ходорковский). Хотя сам
побаловаться демократической риторикой в последнее время любит. В
частности, он не оставляет своих попыток припечатать растущий
«тоталитаризм» Дмитрия Медведева, который, по мнению экс-мэра, лишь на
словах является сторонником демократизации. Откровенности подобного рода
являются чем-то из ряда вон выходящим в постсоветской политической
жизни России. В Грузии, к примеру, это в порядке вещей, а в России не
принято выносить сор из избы. Пока что на такие действия отваживались
только предприниматели вроде Ходорковского и Чичваркина, не считая
Березовского. Лужков является первым чиновником высокого уровня, который
открыто критикует власть после своего увольнения. Впрочем,
обстоятельства увольнения Юрия Лужкова позволяют говорить, что
политическое прозрение наступило у него не без помощи некоторых
обстоятельств личного характера: амбициозный мэр не простил президенту
позорной формулировки «в связи с утратой доверия», а также массированной
PR-атаки в сентябре.
Однако, пытаясь сыграть на расстроенных гуслях демократической
риторики, Лужков выглядит до странного нелепо. Вся его, лужковская,
правда, безусловно, имеет место в реальности. Только сам Юрий Михайлович
приложил немало усилий для того чтобы выстроить в отдельно взятом
городе такой «тоталитаризм», который федеральным властям и не снился.
Даже если отринуть все подозрения о мотивах личной мести, не дает покоя
вопрос, отчего же прозрение г-на Лужкова совпало с его отставкой, отчего
же не покинул он пост самовольно, в знак гражданского протеста, а,
напротив, до последнего пытался вынудить президента к открытому
столкновению? Отчего он сразу стал делать заявления, призывая «своих
сторонников», о которых никто прежде не слышал и не подозревал, не
устраивать беспорядков? Отчего он решил занять должность декана в
университете Попова? Отчего он стал делать эти нелепые заявления,
рядиться в ханжески-демократическую тогу?
Всего лишь оттого что как политик Юрий Лужков представляет собой
ровным счетом пустое место. Он всегда был только администратор, и на
федеральном уровне представлял себя именно как управленца, а не как
идеолога, или харизматического лидера. Именно потому, что он никогда не
был политиком, сейчас Юрий Лужков начинает мародерничать по запасам
оппозиции. По принципу «враг моего врага – мой друг». Раз в рядах
оппозиционеров принята демократическая риторика, Юрий Лужков будет ее
использовать. Так же, как он долгие годы использовал риторику
провластную. Генерировать новые идеологемы он явно не способен, а
рекламировать себя как оппозиционера-хозяйственника было бы еще смешнее.
Нельзя забывать и о том, что большая часть этой демократической
болтовни направлена в адрес западного обывателя, ведь и интервью свои
Лужков раздает по иностранным каналам и газетам. Можно оправдать это
цензурой, однако цензура не помешала появлению в российских изданиях
интервью Саакашвили и Мерабишвили, а Лужков, при всем к нему уважении,
до их уровня нерукопожатности все же не дотягивает.
Так что же это за странное бегство из России дочек Лужкова и
Батуриной? Думается, что мы имеем честь наблюдать вполне запланированную
акцию, точно такую же по смыслу, как и учеба девочек в российском ВУЗе.
Тогда было выгодно демонстративно учиться в России, в отличие от
потомства прочих чиновников и бизнесменов, это работало на имидж
патриота, теперь такая необходимость отпала. Но, молча вывезти богатых
невест на туманный Альбион было бы слишком пошло, слишком расчетливо.
Представляя же дело с перевозкой наследниц в русле политических гонений с
неким уголовным душком, можно заработать парочку политических очков.
Это особенно актуально в связи с тем, что от имиджа коррупционера мужу
самой богатой женщины России отмыться, похоже, не получится.
Юрий Михайлович Лужков старательно, с присущим ему терпением, строит
из себя узника совести, радетеля демократии и жертвы произвола темных
сил возрождающейся «империи Зла». Однако маска эта на его плотной фигуре
не сидит: то нога вылезет, то рука, а то и вовсе личина на затылок
сползет, открывая широкое добродушное и совсем не оппозиционно-голодное
лицо Юрия Михайловича. Выглядит эта комедия масок довольно нелепо, и
наблюдать ее неловко: стыдно за Юрия Лужкова, за его жену, и даже за
наследниц, вынужденных превратиться в жертв злокозненных конкурентов.
Жалко, что Лужков пошел по разбитому пути «демократической» оппозиции,
оставив привычный образ незаурядного управленца. Думается, в
каждодневном своем виде он снискал бы доверие и уважение россиян
значительно быстрее. Впрочем, когда на туманном Альбионе тебя ждет
дворец в 90 комнат, наверное, симпатии и антипатии россиян отступают
даже не на второй план, а гораздо, гораздо дальше. Мария Соловьева
|