На днях сограждане в очередной раз сильно меня удивили. Как сообщил ВЦИОМ, 62% опрошенных ими россиян (1600 человек в 140 населенных пунктах 42 регионов, погрешность – до 3,4%) считают, что окружающие их люди время от времени ведут себя неадекватно.

Постоянно с неадекватными персонажами сталкивается 13% респондентов ВЦИОМа, не склонного к очернению советской действительности, а 49% – иногда (нечасто). И лишь 34% ничего такого не замечает.

Больше всего людей, часто замечающих в окружающих странности, – в Южном округе (22%) и Центральной России (16%). Людей, иногда замечающих странности в ближних, больше всего в двух столицах (65%), на Дальнем Востоке и северо-западе (58%). А доля респондентов, практически никогда не встречающих неадекватных личностей, на Урале – 44%, а в селе -37%.

При этом доля людей, почти никогда не сталкивающихся со странными соотечественниками, почти монотонно растет с уменьшением размера города, в котором живет респондент. Чем меньше поселение, тем больше там респондентов, считающих окружающих адекватными.

Тут впору задать несколько вопросов, напоминающих диалог Гусеницы и Алисы из Льюиса Кэролла. "Что это ты выдумываешь? Да ты в своем уме?" – "Нe знаю, должно быть, в чужом..."

Адекватность и неадекватность – понятия относительные. Адекватному человеку покажется неадекватным человек, ведущий себя странно, подозрительно. Но если респондент сам неадекватен? Правильно: ему покажется неадекватным как раз адекватный персонаж. И наоборот – неадекватному человеку покажется адекватным такой же, как он сам.

Ведь адекватность – это всегда адекватность чему-то, то есть принятым в обществе нормам, обычаям, правилам общежития. Тогда о чем нам говорит ВЦИОМ? О том, что доля психически проблемных людей больше на юге и в центральной полосе? О том, на селе психически здоровых больше? О том, что там некому отличать здоровых от больных? Или о том, что в столицах выше терпимость к необычному поведению? Ведь молодому человеку, всерьез увлекающемуся, скажем, реггей или хард-роком (не говоря уже о молодежных музыкальных поветриях), внешний вид помешает пройти тест на адекватность в провинциальном городке. Но он будет легко сочтен своим в столицах.

В интервью журналу «Сноб» отличный пример такого культурного несовпадения привел экс-владелец «Евросети» Евгений Чичваркин: «Следователь сказал моей жене, что мне надо будет косичку сбрить, потому что меня будут п…расить на зоне, и цветных штанов лучше не носить. Когда ждал меня дома».

Так что, кто адекватен, а кто нет, – это вопрос сложный. И решить, как правильно воспринимать данные ВЦИОМа, мы здесь не сможем. Ведь у нас даже простую перепись населения толком провести не могут. А оценить степень социально-психологического здоровья населения куда сложнее. Но очевидно, что многие не уверены в здоровье сограждан.

Другие опросы тоже вызывают некоторую обеспокоенность моральным климатом в стране. Например, согласно сентябрьскому опросу ФОМа, доля людей, в последнее время чаще испытывающих доброжелательное настроение, всего в 1,5 раза выше тех, у кого превалирует раздражение окружающим. А доля тех, у кого доминирует тревога, даже выше доли спокойных людей. Наконец, респондентов, признающихся в своей растерянности, больше, чем тех, кто говорит об удовлетворенности.

Надо отметить, что противоположные пары эмоций ФОМ подобрал весьма странным образом – наверное, не проконсультировался с психологами. Но один вывод опросы ВЦИОМа и ФОМа уж точно подтверждают. Социально-психологическое неблагополучие, конечно, усилилось с кризисом и достигло, по данным ФОМа, пика нынешней весной. С тех пор состояние шло на поправку. Но и до кризиса доля россиян, неудовлетворенных жизнью, была весьма высока: по данным Европейского социального исследования, менее удовлетворенными были только жители Болгарии.

И очень хорошо понятно, откуда эта неудовлетворенность. Вот самая поразившая меня в том докладе черта соотечественников . Россияне значительно больше европейцев стремятся к индивидуальному самоутверждению, богатству и власти и значительно меньше склонны заботиться о природе, среде и окружающих людях. Поэтому и уровень доверия различным социальным институтам (исключая президента и премьера) в России заметно ниже, чем в других странах. Вот и объяснение данных ВЦИОМа: индивидуалистам, не настроенным на помощь ближнему, многие из них кажутся неадекватными. В мире, где каждый за себя, – много вражды и недоверия, мало симпатии, а многие из окружающих – чужие, враждебные, неадекватные люди. Хотя на самом деле они такие же. И тоже сами за себя.

Экономисты давно доказали, что высокий социальный капитал – связи, доверие людей друг к другу и к институтам – залог и повышения уровня счастья, и экономического роста. Ведь в обществах, где бизнесмены не ждут подставы друг от друга, а от власти – немотивированной агрессии, проще заключать контракты. И меньше надо тратить на обеспечение безопасности. Джонатан Грюбер из Массачусетского технологического института даже подсчитал, что чем чаще верующие в регионе ходят в церковь, тем ниже там бедность. Ведь в церковной общине накапливается социальный капитал, завоевывается репутация, подтверждается доверие.

На днях один из читателей, прочитавший мою статью об итогах подготовки к отмененной переписи, из которых выходило, что в России, возможно, проживает на 2 млн меньше человек, чем предполагалось до сих пор, ответил: «Все равно для каждого в стране живет от одного до нескольких человек, а все остальные – так, раздражающий фактор». Вот как, раздражающий фактор. Поэтому и кажемся мы друг другу неадекватными.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции GZT.RU