По какому только поводу люди не говорят "я не верю" и/или "я не верю". И я говорю так же часто - я верю в то и я не веру в это. Что только не становится предметом веры. Я сейчас ну совсем не о вере в Бога. Как раз в этом смысле можно и, наверное, нужно говорить о вере. Потому что большинству верующиv в Бога не нужно доказательств - верят и все (хотя замечу в скобках, что доказательства и на этот счет имеются, и не меньше пяти). Я не буду углубляться сейчас в доморощенную и дикорастущую теологию - ни об этом я. Я о том, что во всех остальных случаях (кроме веры в Бога) после слов "я веру" хорошо бы добавлять "потому что я знаю", "так как это неопровержимо доказано" и тому подобное. Без знаний вера во что угодно обессмысливается и теряет какую-либо доказательную почву. Во множестве случаев, когда человеку хочется выразить свое мнение по тому или иному поводу, даже при наличие достаточно набора подкрепляющих веру оснований, лучше употреблять вместо "я верю" такие словосочетания как "я считаю", "я предполагаю", "по моему мнению", "скорее всего", "есть основания считать" etc, да и выражение "сдается мне", дарованное нам хитроумными переводчиками O'Генри, на мой неприхотливый вкус звучит не так претенциозно и бездоказательно, как сакраментальное "я верю".

Но понимаете, какая штука - в отсутствии точных знаний и бесспорных доказательств, более того, в тех случаях, когда мы знаем, что правда тщательно скрывается, что нам остается делать, как не верить в то, что кажется нам более правдоподобным и возможным. А мнение свое иметь хочется. Там, где отсутствуют ясные знания, полная, четкая и подлинная картина произошедшего (насколько это под силам людям) какие-то только не вырастают причудливые и замысловатые узоры из предположений, версий и гипотез. Тычемся мы аки слепые щенки на запах материнской сиськи. Только сиськи эти у всех разные.

Я, например, долгое время не мог поверить в то, что взрывы жилых домов в Москве и Волгодонске осенью 1999 года совершили чекисты, у меня это тогда в голове не укладывалось - как можно, думал, своих собственных мирно спящих граждан убивать для решения каких-то политических задач.

Шло время, смеркалось. Курск, Норд-Ост, Беслан, дело ЮКОСса, убийство Яндарбиева, Щекочихина, Политковской, осколки страшных свидетельств о преступлениях российских военных на Кавказе, дело Буданова, Ульмана, Пуманэ (кто не помнит, это подозреваемый в подготовке теракта в Москве, забитый до смерти за несколько часов в милиции) и еще много чего я могу вспомнить из недавнего и совсем свежего - выстроило в моем сознании совершенно четкое понимание того, что в России к власти вернулись продолжатели дела Дзержинского, Ягоды, Ежова, Берии (ряд можно дополнить), направляемые и вдохновляемыми памятью о лучшем другом физкультурников всех времен и народов - Иосифом кровавым, методы и способы решения проблем которого путем террора, насилия и нагнетания страха до сих пор считаются его последователями чрезвычайно эффективными.

Одним из последних доказательств того, что машина террора и расправ, вновь запущенная после прихода к власти В.В. Путина, работает безостановочно является смерть матери Евгения Чичваркина, наступившая буквально несколько часов назад.

У меня нет никаких доказательств того, что это была расправа над матерью неугодного властям удачливого своенравного и свободолюбивого предпринимателя, успевшего смыться из-под носа доблестных спецслужб, не желающего возвращаться, дабы провести остаток жизни в застенках либо быть замученным и убитым там же, да еще и периодически вещающего нечто антипутинское из-за бугра.

Вот смотрите, как, скорей всего, по моему мнению, рассуждали организаторы этого убийства - мать убьем, этим Чичваркина накажем, приехать на похороны не сможет - второй раз накажем, а коль приедет дурачок, так схватим и предадим нашему самому справедливому в мире суду.

У меня, подчеркиваю, нет и не может быть никаких доказательств этому, и мне только остается верить в эту версию. Что я и делаю, ну или, как сам просил в начале этого эссе говорить - я так считаю.

Как мне жить в этой стране с и под грузом такого сознания и понимания, я не знаю, но пока живу. Мучаюсь, конечно, трепыхаюсь. Они ведь и нас таким образом убивают. Тех, кого пока не ударили взрывной волной от адских машин в метро, не укололи зонтиком с отравленным жалом, не ударили ледорубом по голове, не напоили чаем с радиоактивным полонием, не расстреляли из пистолета в ночном магазине, не раздавали бронированным мерседесом, выехав на нашу полосу.

Физически не убили. Пока. Морально раздавали. Уже. Если мы продолжаем терпеть эту власть.