Генпрокуратура РФ сообщила, что в Англии выдан ордер на арест Евгения Чичваркина. Большая причина для гордости. Напомню, 20 июля прокуратура переквалифицировала Чичваркина из организатора преступления в простые пособники, и стало очень похоже, что его заманивают. В это же время в Москве гостила группа сотрудников королевской прокурорской службы Великобритании. Некий «источник в силовых структурах РФ» не постеснялся сообщить «Интерфаксу», что «большая часть переговоров с британскими коллегами проходила в неформальной обстановке, в том числе с выездом на природу». Надо же – они уверены, что, съездив с коллегами на шашлычок под водочку, они обо всем договорятся с англичанами. И вот – договорились! Только не совсем о том договорились, о чем объявили: речь идет не о выдаче Чичваркина России, а о его приводе в суд. В английский.

Какой угодно российский суд может решить, что некий обвиняемый виновен и подлежит аресту. Но любой другой суд, в любой цивилизованной стране, не возьмет под козырек. Они будут запрашивать документы, прежде всего у наших адвокатов, чтобы разобраться, а не только у обвинения. Почему они это делают? А делают они это потому, что в цивилизованном суде требуется что-то доказать: не только защите, но и обвинению. То есть защита и обвинение – это равные стороны процесса, что почему-то всегда большой сюрприз для наших, извините за выражение, правоохранителей. Одна из врожденных черт нашего правосудия – обвинительный уклон. То есть дело изначально «шьет» следователь, причем, тесно общаясь со стороной обвинения, а защита имеет право вякнуть только на суде, а уж суд наш может принять это во внимание – или не принять. Это касается не только позиции, но и документов – запросто может не принять.

Кстати, именно поэтому наши бизнесмены так любят при случае судиться в Лондоне, в арбитраже: очень часто стороной процесса выступает офшор, зарегистрированный на популярнейших BVI, и если речь идет о рейдерстве, например, суд может вынести решение вовсе не в пользу родной британско-вирджинской компании – а в пользу условного Беспросветского наливного холдинга. Если это так по закону положено.

Чичваркин правильно говорит, что не боится предстать перед британским судом, поскольку «для суда в Лондоне нужна такая вещь, давно забытая в российском правосудии, как доказательства». При этом надо понимать, что если наша прокуратура представит в суд исчерпывающие доказательства вины Чичваркина, он, скорее всего, будет отправлен в Россию. А на нет – и суда нет.

Конечно, дело Чичваркина – не рядовое. Конечно, многие скажут, что здесь политика. Это отчасти так. Но дело Чичваркина все же не политическое, а политизированное. Его обвиняют в насилии против личности – это вовсе не то, что шили, например, Юлию Дубову, или хоть тому же Березовскому. Чичваркина действительно могут отдать российской прокуратуре, но это никак не будет означать, что председателю лондонского суда позвонили от Чайки или от Бастрыкина, и теперь получился прецедент, и потянется журавлиный косяк на восток. До сих пор считалось, что «с Лондону выдачи нет» – но это не из-за упрямства англичан или их врожденной ненависти к нашим следователям и порядкам, а из-за неспособности нашей прокуратуры работать в условиях, отличных от российских. Российские следователи и прокуроры в большинстве своем повально неграмотны, плохо образованны, не знают международного права и давно отвыкли работать: именно работать, расследовать и обвинять, а не исполнять заказанный номер.

Что до Чичваркина, то его судебные перспективы в Лондоне не представляются безоблачными. Санкция на его арест, как выяснилось, была выдана еще в конце августа, а сегодня следствие по делу было завершено. Возможно, именно этим обстоятельством объясняется повышенная разговорчивость бывшего владельца компании «Евросеть» – это после полугодичного гробового молчания, обычно ему не свойственного.