С момента продажи «ВымпелКому» 49,9% акций
компании осенью прошлого года «Евросеть» пережила не одну кадровую
перестановку. В апреле на пост президента компании был назначен
Александр Малис. Незадолго до его назначения появились слухи о том, что
«ВымпелКом» не намерен реализовывать свой опцион на покупку еще 25%
акций ритейлера. О том, почему оператор не спешит покупать контроль над
ритейлером и как эффективность «Евросети» скажется на ее независимости,
корреспонденту РБК daily ЕЛИЗАВЕТЕ СЕРЬГИНОЙ рассказал президент
«Евросети» АЛЕКСАНДР МАЛИС. — Почему вы согласились занять пост президента «Евросети»?
— Во-первых, мне нравится компания. Во-вторых, на тот момент так было нужно. Акционеры сказали, что надо идти. И я пошел.
— Изменилось ли что-то в структуре компании с вашим приходом?
—
Прежде всего изменилась структура бэк-офиса. Он станет более
компактным, более прозрачным и более эффективным. Какие-то отделы будут
сокращены, какие-то начнут по-другому работать. Речь прежде всего идет
не о том персонале, который продает, а о том, который тратит. Наша
задача сделать так, чтобы люди не толпились в офисе, не мешали друг
другу работать, а могли спокойно делать то, за что им платят деньги.
Как оказалось, в компании было много переработок, и нашей целью было
выравнять нагрузку для каждого. Сейчас офис на 30% меньше, чем был. В
любом случае тех, кто хотел работать в компании, мы старались не
уволить, а перевести на другой функционал. — На уровне розницы изменений не будет? Евгений
Чичваркин до своего ухода из компании хотел перевести продавцов на
чистые проценты без окладов...
— Это уже
сделано. Зарплата продавца полностью зависит от объема проданного
товара. У нас на каждый вид товара установлены свои проценты. В
основном доход, который получает продавец от продажи того или иного
аппарата, зависит не от марки телефона, а от самой модели. Нужно ведь
понимать, что есть более, а есть менее маржинальные аппараты... — А маркетинговая политика компании подвергнется изменению?
—
Маркетинговая политика будет меняться, но это будут эволюционные
изменения. Что касается новых проектов — мы не хотим быть игроком на
многих рынках. У нас есть один большой старый проект — собственно
«Евросеть», которая нуждается в поддержке и развитии. Поэтому сейчас
мы, наоборот, будем концентрироваться на увеличении своей доли на этом
рынке. Сейчас наша доля 30%. Нам кажется, что в будущем мы могли бы
контролировать и 40% рынка. Для этого не нужно строить больше салонов —
нужно просто эффективно работать. То количество, которое у нас есть
сейчас, — 3700 салонов в России. Кардинальных изменений в сторону
сокращения или увеличения числа салонов сети не будет — плюс-минус 100
магазинов. — Насколько для вас сейчас ощутимо появление конкурента в виде МТС или, скажем, «МегаФона»?
—
Пока нас устраивают наши продажи. Мы не ощущаем, что кто-то отнимает у
нас наш кусок пирога. Хотя конкуренция, конечно, чувствуется. Но это
абсолютно нормальное явление. — Вы обещали, что будете избавляться от непрофильных бизнесов компании. О чем конкретно идет речь?
—
Речь идет о тех бизнесах, которые входили в структуру «Евросети» и
занимались обслуживанием внутренних нужд компании. У нас, например,
было собственное охранное предприятие АБ ЧОП «Евросеть», которое мы
сейчас продаем. Потому что это совсем не наш бизнес — непрофильный, а
денег он требовал. И это опять же не единственный пример. У нас таких
много. — «Евросеть» всегда позиционировала себя как дискаунтер. Намерены ли вы в будущем идти другим путем?
—
Мы всегда стараемся продавать телефоны по более выгодной цене. Конечно,
где-то в Интернете те же модели можно найти и дешевле. Другое дело,
что, покупая телефон в неизвестном магазине, вы не получаете
гарантированный сервис. — И тем не менее, если говорить о
позиционировании, есть у «Евросети» потребность менять имидж? Уже
несколько лет ожидается ребрендинг сети. Можно ли говорить о том, что
«Евросеть» будет менять лицо в скором времени? Все-таки компания была
продана, задачи и цели несколько поменялись.
—
Мы понимаем, что мы не будем совсем одинаковыми в ближайшие десять лет.
Но ребрендинг ради ребрендинга — такой цели нет. Мы будем это делать,
когда поймем, что созрели и что это нужно рынку. Я не думаю, что это
произойдет в ближайшие несколько месяцев. Очевидно, что процесс
потребует больше времени — но процесс вполне может начаться уже в
следующем году. — Фирменные цвета «ВымпелКома» в этом случае украсят логотип «Евросети»?
—
Этого не произойдет, если «ВымпелКом», конечно, не выкупит оставшиеся
50% компании, что само по себе маловероятно. А сейчас мы существуем
отдельно от этого оператора. Мы — независимая компания с серьезными
акционерами, одним из которых является «ВымпелКом». Сейчас у акционеров
есть желание оставить сеть мультибрендовой. — Но изначально сеть приобреталась «ВымпелКомом»
с прицелом на увеличение своей доли в компании. Потенциально возможно,
что, отказавшись от своих изначальных планов, оператор сочтет нужным
перепродать актив?
— Эта инвестиция
одновременно является и финансовой, и стратегической. Если «Евросеть»
покажет высокую эффективность — а мы надеемся, что компания будет
эффективной, — вполне возможно, «ВымпелКом» сможет заработать гораздо
больше, просто продав часть акций «Евросети». — Во сколько вы оцениваете стоимость компании?
— На мой взгляд, сейчас она стоит не меньше, чем прошлой осенью — когда компания была приобретена у Чичваркина.
— А кто может заинтересоваться покупкой?
— Ну, это не вопрос ближайшего времени. Пока перед нами стоят другие задачи — например, по повышению эффективности.
— Будете ли вы искать замену Виталию Подольскому, который недавно ушел с поста финансового директора компании?
—
Мы сейчас ведем последние размышления. Скорее всего, это будут люди,
работавшие его заместителями. Сейчас они взяли на себя функции главных
финансистов в компании. — Почему «Евросеть» ушла из ряда стран СНГ?
—
Потому что есть какие-то страны, которые до цивилизованной розницы еще
не дозрели. В свое время выход на эти рынки был обусловлен тем, что
«Евросеть» хотела застолбить нишу. Но сейчас платить за это деньги
просто бессмысленно. Хотя через какое-то время мы можем туда вернуться,
если посчитаем, что это может иметь какой-то смысл. — Насколько успешен проект «Евросети» по созданию мобильных стоек?
—
Это просто дань времени: туда сейчас все ломанулись, вот и мы захотели
поучаствовать. Если честно, мы не воспринимаем проект серьезно. Мы
считаем, что никакого будущего у него нет: качество продаж на таких
точках оставляет желать лучшего, да и потребитель, в конце концов,
привык иметь большой выбор. А большой выбор может быть только в
магазине. — А к новым проектам, таким как франчайзинг, как
относитесь? Многие ритейлеры работали по такой схеме прежде, в том
числе сети «Диксис» и «Беталинк». После их ухода на рынке наверняка
остались желающие работать по той же схеме.
—
Пока мы не думали об этом. Мы хотим быть уверены, что качество сервиса
в наших салонах соответствует самым высоким стандартам, а с франчайзи
это не всегда возможно. Если мы и займемся таким проектом, то делать
все будем неспеша. — Как вы относитесь к идее возобновления проекта MVNO?
—
Для нас этот проект не является профильным. Поэтому мы не собираемся
его развивать. Тот проект, который сейчас существует, будет
развиваться, и мы его сохраним, но создавать новые пока не планируем. — Правда ли, что «Евросеть» сейчас ведет
переговоры с Apple о продаже iPhone в России? Речь идет о прямом
контракте с этим вендором?
— Да, это в большей
степени наша инициатива. Мое мнение, что нормально телефоны в России
будут продаваться только в том случае, если они будут представляться не
оператором, а розницей. Операторы не являются каналом сбыта. Вся наша
сеть сейчас реализует 50—100 iPhone в день. А в нормальной ситуации
счет должен идти не на десятки, не на сотни, а на тысячи. Наш продавец,
если вы придете в магазин, покажет вам все функции Samsung, Nokia, LG.
Продавцу будет выгодно заниматься с iPhone тогда, когда будет прямой
контракт. — Как складываются ваши отношения с МТС?
—
Мы по-прежнему контактируем. По-прежнему готовы пойти на перемирие, со
стороны МТС пока желание сесть за стол переговоров не столь явное. В
любом случае эта ссора не может продолжаться вечно, и я думаю, в конце
концов мы придем к компромиссу. — Каким образом вам удалось сократить долг до 300 млн долл.? Какую долговую нагрузку вы считаете оптимальной?
—
Мы направляли на эти цели средства из прибыли компании. Однако в
дальнейшем не планируем на этом останавливаться. Для такой компании,
как мы, оптимальный уровень долга — 100 млн, максимум — 200 млн долл. Александр Малис
работал
с 1995 по 2008 год в компании «Корбина Телеком», оказывавшей услуги на
рынке ШПД. С 2006 года — генеральный директор «Корбины». В 2008 году
«Корбина» вошла в состав «ВымпелКома». Александр Малис занял должность
директора по широкополосному доступу в «ВымпелКоме» и пробыл на этом
посту до назначения президентом «Евросети», которое произошло в 2009
году.
|