// Взгляд
Когда
начался кризис, я стал коллекционировать его объяснения: в день
случалось до двух. А потом понял: все они сводятся к нескольким мифам,
в которых объясняльщики объясняют не кризис, а самих себя.
Миф патриотов: во всем виноват Буш
В принципе, это первая появившаяся официальная
версия, звучащая так: в России никакого кризиса нет (он, кажется,
официально до сих пор не очень есть), а отдельные "кризисные явления"
спровоцированы "безответственной финансовой политикой властей США".
Главный аргумент в подтверждение
безответственности — гигантский многолетний дефицит бюджета США. Это
значит, что мир, торгуя с Америкой, кредитует ее экономику. Аглавная
страшилка такова: раз станок, печатающий доллары, находится в руках
должника, то американцы возьмут и напечатают денег, сколько им надо,
только на эти доллары будет ничего не купить.
Аргумент, кстати, по фактам верен, уже в проект
федерального бюджета США на 2008 год закладывался дефицит в 410 млрд
долларов (для сравнения: бюджет России на 2008 год — около 300 млрд).
Однако эта чудесная теория не объясняет, почему
американская экономика продолжает оставаться главной в мире. Почему все
с такой радостью ее кредитуют? Почему деньги бегут не из США, а из
России? Почему люди, вложившиеся в "народные акции" ВТБ и Сбербанка,
потеряли к декабрю 2008 года до 80 процентов своих средств? Их что,
Федеральная резервная система США языком слизала? Но самое
примечательное в этой мифологеме — абсолютная уверенность, что Америка
может взять и напечатать денег "скока надо", натянув кредиторам нос.
Миф либералов: во всем виноват Путин
Ну, тут логика ясна. Абсолютно все, что
контролирует в России государство, стоит дороже, а по качеству хуже,
чем в США или Европе: от высшей школы и медицины до автомобильных и
железных дорог (да-да, вопреки патриотическому мифу поезд из Петербурга
в Москву (650 км) обходится дороже, чем, скажем, из Парижа в Биарриц
(900 км), не говоря о том, что французский идет вдвое быстрее). А
поскольку государство контролирует главное — землю, коммуникации и
сырьевые монополии, то экономика России неконкурентоспособна и обречена
рухнуть. И виновен в этом, по мнению либералов, персонально Владимир
Путин, создавший "экономику для своих", в которой каждый в секунду
может быть лишен всего: возьмите хоть Ходорковского, хоть Чичваркина,
хоть Довгия.
Но, во-первых, непонятно, почему кризис решил
покарать весь мир, а не только коррумпированную Россию. А главное, миф
о плохом Путине и хорошем народе начисто игнорирует тот факт, что
кривая экономика самовоспроизводится на любом уровне от детского сада
до кладбища, точно так же, как, скажем, блат самовоспроизводился при
Брежневе. Может, не в Путине дело?
Миф офисного планктона: кризиса вообще нет
Это самая радикальная теория из всех
существующих: кризис выдумали начальники, чтобы не платить зарплату.
"Да ты выйди на улицу и посмотри!— витийствуют друг перед другом
офисный народец в курилке.— Где там твой кризис?! Магазины — забиты!
Рестораны — забиты! Дороги — забиты! У меня соседка — бухгалтерша,
говорит, что зарплату в два раза срезали, а ее сын "Авенсис" покупает!"
И то, что федеральные телеканалы стали сквозь зубы говорить о кризисе
не в августе, а в декабре, для офисного планктона имеет объяснение:
правильно, устроили кризис как раз перед Новым годом! Чтобы, значит,
сэкономить на тринадцатых зарплатах.
Самое смешное, что внешне все действительно
выглядит так, как будто кризиса нет. На дорогах — пробки, в ресторанах
— толпы, а в дорогущих фитнес-центрах, куда любят ходить начальники,
сегодня вдвое больше народу, чем год назад. Правда, крепко собранные
иномарки будут бегать по дорогам еще лет 10, средний чек в ресторанах
подешевел где-то на треть, а на тренажере Смита и скамье Скотта жмут
штангу уволенные менеджеры с оплаченным на год вперед абонементом, но
конспирология, как известно, отвергает дедукцию, хватаясь за детали. И
сторонников этот миф имеет ничуть не меньше, чем тех, кто верит в
заговор США против России.
Миф финансистов: надувная лодка, или ртутные инвестиции
"У тебя надувная лодка есть?— спрашивает меня
знакомый банкир.— А теперь представь, что резина изнутри порвалась и
изолированные камеры сообщаются между собой..."
Да мне и представлять не надо: у меня такое случалось. В итоге стало удобно накачивать: не надо переставлять насос.
"А потом на середине реки лодка напарывается на
железяку... Так вот, финансы сегодня мгновенно перелетают из одной
сферы в другую. Зато уж если капитально порвалось — схлопывается разом
все..."
И приятель рисует мне цифры.
1998-й — кризис в Латинской Америке, Азии и
России. Деньги бегут из развивающихся экономик в новую сферу: за
интернет-проекты, доткомы платят миллионы при операционной убыточности.
Скептикам говорят: "А, вы не понимаете, это киберэкономика!"
2000-й — крах доткомов. Деньги бегут в недвижимость и углеводороды.
2005-2007-е — цены на недвижимость (и нефть)
бьют рекорды. На среднюю зарплату среднее жилье не купить нигде.
Скептикам говорят: "А, вы не понимаете, недвижимость дорожает всегда!"
2007-й — ипотечный кризис в США. Деньги бегут
из недвижимости в продовольствие: молоко и зерно за пару месяцев
дорожают чуть не вдвое.
2008-й — лопается продовольственный пузырь, кризис охватывает весь мир: деньги в шоке — они не знают, куда теперь бежать.
"Впрочем,— говорит банкир,— инвестиции лучше
сравнивать не с воздухом, а с гигантским шаром ртути. Когда образуется
наклон в сторону выгоды, шар катится. Все это видят и бегут туда же. А
шар катит уже по инерции, уничтожая все на своем пути, а потом катит
назад, снова уничтожая".
Теория, конечно, интересная. Однако не
объясняющая, почему этот ртутный шар не раздавил всех еще лет 20 назад
и, главное — как жить в условиях глобализации капиталов.
Петербургский миф: месть ангелов Миллеру
Немало безумно влюбленных в свой город
петербуржцев (а безумно влюбленных в свой город петербуржцев немало) на
полном серьезе убеждены, что кризис подстроил небесный покровитель
города — святой Петр, дабы не допустить строительства 400-метровой
башни "Газпрома", которая надругается над главным питерским сокровищем
— горизонтальной небесной линией, подобно тому, как в 1917-м
надругалась над дворянками пьяная матросня. Причем в доказательство эти
петербуржцы тоже выписывают цифры.
В 1914-м, когда Николай II решил засыпать
петербургские каналы ради новых дорог, снести часть старых кварталов
ради новых проспектов и устроить в городе надземное ("возвышенное")
метро, началась Первая мировая.
В 1918-м, когда стало ясно, что большевики будут разрушать все вокруг, столицу перенесли в Москву.
В 1941-м, когда у советских градоправителей вновь появились планы разрушить старый центр, началась Великая Отечественная.
Ну а теперь — кризис.
На вопрос, не слишком ли св. Петр требует
кровавых жертв ради сохранения пусть прекрасной, но все же архитектуры,
петербуржцы пожимают плечами: а чем еще, кроме войны, русского
начальника, от царя до Миллера, остановить?
Социалистический миф: слишком большое неравенство
Дополнение к мифологеме, объясняющее
происхождение сверхтекучести капиталов. Кто такой был, задаются
вопросом сторонники этой теории, богач век назад? Убеленный сединами
заводчик или фабрикант, копивший капиталы всю жизнь, понимавший
ответственность за жизни тысяч рабочих. А теперь? Сопливый 20-летний
футболист, за кренделя на поле получающий миллионы. Или 25-летний
инвестбанкир, сразу после университетской скамьи заработавший безумные
деньги на процентах от сделок (а на растущем рынке их любой дурак
заработает!)
Сегодня главные деньги мира находятся не в
руках пожилых консерваторов, а молодых циников, которым плевать на
мораль и которым нравится риск. Рассуждают они так: растет потребление
биотоплива? Его делают из рапса? О'кей, скупаем на корню мировой урожай
рапса! И цены мгновенно прыгают вдвое.
Главный вывод социалистов: нужно принудительно
ограничивать доходы начальников и перераспределять доходы ради общего
блага, да, сделать "левый поворот". Самое смешное, об этом написал еще
в 2005 году нашумевшую статью из тюрьмы Ходорковский. К сожалению, он
не описал возможную реакцию на левый поворот своих бывших коллег по
олигархическому стану.
Миф военных: альтернатива войне
Идея проста. До второй половины прошлого века
историей мира была история войн, которые играли в экономике ту же роль,
что наводнения: прочищали гнилые воды и смывали в небытие
нежизнеспособные государства, а еще продвигали науку и промышленность.
После Ялты, решений ООН и атомной бомбы
глобальные конфликты стали невозможны, хотя потребность в прочистке
каналов осталась. И нынешний глобальный мировой кризис — это попросту
третья мировая война-light: физических жертв меньше, однако жар битв
тот же.
Этот миф совершенно прелестен свой брутальной
наглядностью (рассказавший мне его человек из оборонки все намекал, что
кризис — хорошо, но настоящая война — все же лучше), его легко понимают
и принимают (я проверял) те люди, для которых что греки, что Эль Греко
— одна хрень, однако главный недостаток очевиден. Миф строится на
предположении, что именно войны приводят к оздоровлению мира. А вот те
люди, кто в состоянии отличить буфет от Баффета, считают так отнюдь не
всегда.
Миф дауншифтеров: всеобщая усталость
Прошедшей зимой, когда кризис ударил и по моей
семье: жена потеряла работу в журнале, а у пасынка отменили киносъемки,
мой пасынок Митя, вместо того чтобы с утра до вечера искать работу,
собрал рюкзачок и уехал на несколько месяцев в Индию, в Гоа. Он туда и
раньше ездил, но только на пару недель.
Потом еще один знакомый собрался в Гоа, и еще,
и еще: решительно все переезжали туда, где за три копейки можно хоть до
конца дней жить на берегу океана.
"Я благодарен кризису,— сказал один из таких
отъезжантов, закачавший в ноутбук целую библиотеку.— Я наконец буду
читать, учить английский и думать о жизни. Потому что в последние годы
я превращался в машину по производству денег. Это тупорыло — бежать
быстрее всех просто потому, что все бегут".
"Вас становится подозрительно много",— сказал я
ему. "Тогда сделай вывод".— "Какой?"— "Если следствием кризиса является
массовое желание остановиться и оглянуться, то, значит, это кризис —
следствие массового желания остановиться и оглянуться".
Я не нашел, что возразить.
Честно говоря, в какой-то момент я записывать
просто устал (а еще есть теория кризиса как столкновения поколений:
взрослеющего, вскормленного виртуальными потребностями, и уходящего,
верящего только в то, что можно потрогать руками; есть теория конца
пирамиды искусственно созданных потребностей — много чего еще есть).
Потому что, повторяю, объясняльщики мне были куда интереснее, чем то, что они объясняли.
Но потом снова стал записывать, потому что
объясняльщики вдруг превратились в предсказальщиков и все как один
стали давать прогнозы, что будет с кризисом дальше.
Прогноз номер один: все (рубль, банки, цены на
жилье) обвалится в августе, когда Сбербанку должны будут отдавать
кредиты девелоперы, но они по понятным причинам не отдадут, а Сбербанк
столько этих кредитов навыдавал, что обанкротится, а вслед за ним и вся
страна.
Прогноз номер два: все (рубль, банки,
экономика) обвалится в ноябре, когда придется искать деньги для
перекредитования "Газпрому", чьи долги сегодня больше его стоимости, а
поскольку "Газпром" никто не перекредитует, то он обанкротится, а вслед
за ним и вся страна...
И тут, я полагаю, мы имеем дело с главным российским мифом: что без государства мы все — никто.
|